Бой в сентябре 1919-го у села Саламатное.

    .Заканчивался сентябрь 1919 года. Ожесточенно огрызаясь, красные части 5-й армии Михаила Тухачевского, медленно отходили к Тоболу. После ряда напряженных боев полки 1-й бригады 26-й стрелковой дивизии вынуждены были отступить к деревне Дундино. Белые энергично нажимали на стык 26-й и 27-й дивизий в районе железной дороги. Это было очень опасно. Прорыв линии фронта означал бы полное поражение красных частей. Что бы облегчить положение своей армии, командарм Тухачевский, решил нанести удар по левому флангу белых войск. Главной идеей наступления было взять белых в клещи в полосе железной дороги. Для этого 1-я бригада 26-й дивизии получила задачу, наступая через деревни Хутора и Немирово, выйти на линию озера Невидим и деревни Александровка. С утра 25 сентября входившие в состав бригады 227-й Владимирский и 228-й Карельский полки с двумя легкими и одной гаубичной батареями начали наступать на деревню Хутора. Руководил наступлением сам комбриг Ян Гайлит. Деревню Хутора обороняли его «старые знакомые» - белые части 7-й Уральской горнострелковой дивизии. Лишь недавно этих же белых солдат вышибли бойцы Гайлита из деревни Чебаки, взяв немалые трофеи. И вот снова им пришлось скрестить оружие. На этот раз бой развернулся упорный. При первых же выстрелах оба орудия красной гаубичной батареи вышли из строя, и батарею пришлось отправить в тыл. Бой начался с наступления красных. Главный удар пришелся на 28-й Ирбитский полк. Ожесточение развернувшегося боя в полной мере рисуют хранящиеся в архивах скупые строки наградных листов. Согласно им, «в бою 25 сентября 1919 года, под деревней Хутора поручик Снегирев Н. И., командуя инструкторской ротой 28-го полка, под сильным артиллерийско-пулеметным огнем остановил наступление красных и, перейдя в атаку, принудил красных в панике отступить. Преследуя красных, он с ротой отбил конную контратаку». «Поручик Шувалов Н. Н., командуя 4-й ротой 28-го полка, получил задачу ликвидировать продвижение красных в тыл и удачным маневром заставил остановиться обходную колонную красных».

Казалось бы, белые начали перехватывать инициативу. Начавшееся наступление красных, не только было отбито, но 25-й Екатеринбургский полк, продвинувшись вперед, даже занял поселок Ермак, вклинившись в расположение красных частей. Положение на участке бригады Гайлита стало складываться критическое. Полки уже потеряли около 70 человек убитыми и ранеными, а цели наступления так и не были достигнуты. Помощь пришла неожиданно. С юга показались два наступавших полка красной 5-й Пензенской дивизии. Соотношение сил на поле боя стало складываться в пользу красных. Видя это, начдив уральцев решил отвести свои части к деревне Немирово. Однако и здесь задержаться не удалось. После боя уральцы отошли. К полудню бойцами Гайлита были поочередно заняты деревни Хутора, Немирово и Александровка. Однако выяснилось, что наступавшие на флангах красные части не только не продвинулись вперед, но даже стали отходить. Особенно тяжелое положение при этом сложилось левее, у села Саламатное. Там белый 3-й Ставропольский полк и Травниковский оренбургский казачий дивизион внезапным налетом захватили само село и двухорудийную красную батарею. Таким образом, части 1-й бригады фактически оказывались в тылу наступавших белых частей. Комбриг Гайлит не в первый раз попадал в окружение – ему было свойственно увлечение горячкой боя. Выбраться из очередной неприятности ему помогала нестандартность мышления. Вот и сейчас, узнав об отходе соседей, он решил приостановить, дальнейшее продвижение вперед своей бригады, отвести полки назад и нанести с тыла удар противнику, занявшему село Саламатное. Уже начинало темнеть. В одном из хуторов был взят местный крестьянин-проводник, хорошо знавший окрестности. Подходя к Саламатному, комбриг еще издалека заметил, что церковная колокольня в селе значительно выделяется над окружающей местностью. Расположившийся на ней белый наблюдатель мог заметить приближение красных полков. По распоряжению Гайлита красная колонна, свернув с дороги, двинулась дальше лесом. Это было чрезвычайно трудно. Бойцы двигались без дорог, растянувшись в длинную «змейку». Подойдя к селу на четыре версты, полки остановились. Уже стемнело. По плану комбрига, 227-й Владимирский полк должен был обойти село и перехватить дороги на деревни Копай и Зарубино, а 228-й Карельский полк получил задачу атаковать село Саламатное с фронта. Но ведь недаром существует пословица «гладко было на бумаге, да забыли про овраги…» Как вспоминал позднее сам Гайлит, «погода весь день была пасмурная, шел дождь, и сумерки быстрее, чем этого я ожидал, сменились темнотой. Цепи успели пройти всего 1,5 - 2 версты, как сделалось настолько темно, что всякое управление стало совершенно невозможным. Цепи то разрывались, то сбивались в кучи и вскоре, подойдя к очень густому кустарнику, окончательно перепутались, перемешались и потеряли управление со стороны начальников». Это был крах всего плана. При таких условиях продолжать наступление немыслимо. Единственным правильным решением было остановить части, невзирая на то, в каком бы положении они ни оказались и какого рубежа бы ни достигли. Фактически на этот момент оба стрелковых полка были уже потеряны. Запутавшиеся в чаще, рассыпавшиеся по всему лесу красноармейцы не могли вести никакого боя. Единственной силой, оставшейся в распоряжении комбрига, были две легких артиллерийских батареи, вооруженных трехдюймовыми орудиями. При них находились рота прикрытия и две команды конных разведчиков, в общей сложности не более 50 сабель. Эти силы были просто ничтожны по сравнению с тремя белыми полками 13-й Сибирской дивизии, занимавшими село Саломатное. Казалось, что вся операция была провалена. Однако недаром Гайлит был одним из самых упорных и решительных комбригов 5-й армии. Выехав на дорогу, на которой остановилась артиллерия, он подозвал к себе проводника и стал его тщательно расспрашивать о характере ближайшей местности. Дорога, на которой они находились, имела резкий поворот, после которого она шла уже к селу по прямой линии. Крестьянин-проводник знал точное расстояние в шагах от поворота дороги до села Саламатное. Расстояние – именно эти сведения и нужны были командирам артиллерийских батарей, чтобы точно накрыть цель. В голове комбрига созрел дерзкий план: если невозможно ударить пехотой, то необходимо произвести «огневое нападение» на село. Вскоре обе батареи уже заняли позиции у поворота дороги. Местность, отделявшая их от села, представляла собой поле, простиравшееся приблизительно на версту, с полосой леса и шедшим далее по направлению к селу лугом. Для наводки орудий в сторону Саламатного были высланы артиллеристы с фонарем, которые тщательно прикрывая свет фонаря со сторон деревни попонами, служили точкою наводки орудий. Понимая, что в случае малейшей ошибки в расчетах спохватившиеся белые, выйдя из села, легко смогут захватить обе батареи, комбриг приказал не только тщательно навести орудия на расстояние указанное проводником, но и приготовить нужное количество снарядов, чтоб иметь возможность вести непрерывный огонь. К 3 часам ночи 26 сентября все было готово. Оставалось, только отдать команду, «Открыть огонь!», после чего никакое отступление уже невозможно. Ситуация была, как говориться, – «либо пан, либо пропал». Решение принято – и вот огненный шквал обрушивается на спящее село. При этом комбрига Гайлита не интересовала судьба жителей самого села. Это те, кто не попал под мобилизацию в белую и красную армии – женщины, дети, старики. Для командира их в тот момент как бы не существовало. Внезапно проснувшиеся среди вихря разрывов белые солдаты выскакивают из домов. Укрыться негде, все улицы села буквально прошиты огненными смерчами. Ночевавшие в окраинных домах солдаты в панике бегут из села, другие укрываются вместе с крестьянами по погребам.

Полчаса продолжается огненный ад. Внезапно все стихает. Бывшие в прикрытие батарей красная рота и конные разведчики осторожно входят на улицы села. Основная масса белых его покинула, но в погребах скрывается еще достаточно много солдат. Вот и первые пленные. С их слов, в Саламатном ночевало три пехотных полка, впрочем достаточно малочисленные, при одной батарее. А вот и батарея – на сельской площади стоят три новеньких орудия. Выяснилось, что выставленное с вечера белым командованием сторожевое охранение, ввиду чрезвычайной изнуренности, холодной и дождливой погоды самовольно снялось и ушло спать, фактически оставив, таким образом, отдыхавших солдат без охраны. Осмотр села показал, что не зря, комбриг Гайлит, уделил столько внимания точной наводке орудий. Попадания снарядов оказались весьма удачными, и на утомленных дневным боем и заспанных белых солдат ночной огонь произвел невероятную панику. Были захвачены трофеи: около 200 пленных, несколько пулеметов, патроны, 6 телефонных двуколок с совершенно новыми, не бывшими еще в употреблении японскими аппаратами, а так же три легких орудия со снарядами. При этом только к 8 часам утра удалось собрать и привести в порядок перемешавшиеся и растерявшиеся в лесу роты 227-го и 228-го полков. Таким образом, благодаря находчивости и решительности комбрига, 1-я бригада 26-й дивизии с честью вышла из казалось бы безнадежного и безвыходного положения. Успех был достигнут при помощи почти одной только артиллерии в сложных условиях ночного времени. Вместе с тем, как отмечали впоследствии советские военные аналитики, изначально план ночного нападения, разработанный Гайлитом, был ошибочен. Направление двух полков в разные стороны с предварительным их развертыванием на большом расстоянии от села и в условиях ночного времени не могло привести ни к чему другому, как к потере управления частями и их перемешиванию. А окажись у красноармейцев противник организованнее и дисциплинированнее – разгром был бы неизбежен. Этот случай у зауральского села Саламатного вошел впоследствии в учебники по военной тактике. По ним и учились командиры Красной Армии в промежутке между двумя войнами. И опыт первых дней Великой Отечественной войны выявил все ошибки в нашей тактике ведения боя.                                                        Олег Винокуров.