Участница русско-японской войны и защитница Порт-Артура Харитина Евстафьевна Короткевич (Верхозина). Родилась в крестьянской семье в деревне Пестерово Сычёвской волости Курганского уезда Тобольской губернии (ныне Варгашинский район Курганской области). Отец  Архипп Верхозин — раскольник поморского согласия, убит во время Ленского расстрела 4 апреля 1912 года.( В чем дело  отец Архип Верхозин, а она Харитина Евстафьевна по моему историки ,что то напутали  1762 Курганская слобода Ргада Фонд 350 Опись 2 Дело 1644
Главы семей есть фамилии  житель Царево городище Василий Павлов Верхозин. Деревня Сычева Трофим Павлов Верхозин  у обоих отчество Павлович. Оба главы семейства.гипотетически эта ветвь могла быть от Трофима Павловича Верхозина он ближе живет к деревне Пестерево ,которой вто время еще нет. ищем дальше...

 

 

 

В шесть лет осталась без матери. В пятнадцать лет пошла в услужение, зарабатывая деньги для семьи. Работала прислугой в буфете на железной дороге, у прокурора омского окружного суда. О ней, как о «человеке хорошем и доброго поведения» узнал крестьянин Уссурийского округа Яков Петров(ич) Короткевич, державший буфет на станции Барым КВЖД. 4 июля 1902 года Харитина приехала к Якову и Короткевич нанял её в качестве прислуги, а уже 27 октября 1902 года они обвенчались. Собственных детей не имели, однако Харитина приютила китайского сироту. После начала русско-японской войны Яков Короткевич как запасный солдат призыва 1893 г.[3], был призван на воинскую службу, которую проходил в 13-м Восточно-Сибирском полку. Харитина осталась заведовать хозяйством. 27 февраля она первый раз приехала вместе с приёмным ребёнком на свидание к супругу и провела с ним четыре дня. По весне она вновь решила приехать к мужу, но в Харбине её как женщину не пропустили. Тогда она переоделась в железнодорожного служащего, остригла волосы под видом проводника добралась до полка в начале апреля. Обратно возвращаться она не захотела и осталась с полком, носив сначала женскую одежду. В походе на Циньчжоу однако с разрешения полкового начальства переоделась в мужскую одежду и под именем Харитона Короткевича стала стрелком 7-й роты. Во время похода ни в чём не уступала мужчинам полка и начальство видя её искреннее желание добросовестно служить, допускало её присутствие в рядах стрелков и даже иногда поощряло её. 6 августа 1904 года во время сражения на Угловой горе Яков Короткевич был ранен и отправлен в подвижной полевой госпиталь. Харитина отправилась вслед за супругом, и пробыла в госпитале 2-3 недели, ухаживая за ранеными и делая перевязки. Однако ещё до полного выздоровления мужа Харитина стала выходить на поля сражения. В сентябрьских сражениях на горе Высокой под огнём противника подбирала раненых и выносила их из боя. В середине сентября совсем оставила госпиталь и вернулась к строевой службе в роте. Командир 2-го батальона капитан Гусаковский взял Харитину посыльным, однако пребывая на передовой часто участвовала в перестрелках с японцами. 3-го октября 1904 года японцы начали обстрел позиций 11-ти дюймовыми снарядами. В блиндаж, где находилась Харитина и Гусаковский попал снаряд. Харитина и другой посыльный погибли на месте, Гусаковский, уже выходивший из блиндажа, был контужен. 4 октября Харитина (Харитон) Короткевич была похоронена в братской могиле у Скалистого кряжа (где был перевязочный пункт). До своего дня рождения, когда ей должно было исполниться 22 года, Харитина не дожила двух дней. За храбрость посмертно была награждена  крестом[4]. Литература Харитина Короткевич является одним из персонажей романа А. Н. Степанова «Порт-Артур», однако факты её биографии в романе представлены не точно. Ссылки A RUSSIAN HEROINE SLAIN.; She Donned Masculine Clothes and Fought Bravely at Port Arthur. // The New York Times : газета. — Нью-Йорк, 17.11.1904. — С. 5.Священник Александр Холмогоров В осаде. Воспоминания Порт-Артурца. — Санкт-Петербург: Типо-литография В.В. Комарова, 1905. — С. 29-31. — 66 с.М. И. Костенко Осада и сдача крепости Порт-Артур. — Киев, 1907.   Деревня Пестерева, что на речке Утяк, в пору своего расцвета, то есть в конце XIX века, была невелика. Шестьдесят шесть дворов, три сотни душ. Настоятелю Дмитриевской церкви села Сычевского о. Александру Дьяконову одна из этих сотен доставила немало неудовольствия, поскольку относилась к раскольникам поморского согласия и упорно не принимала православия. Настолько не принимала, что даже имена старообрядцев священник узнавал из уст их однодеревенцев. Когда епархия стала требовать точного отчета, в 1895 году он составил полный список, и лишь тогда в него вошел Евстафий Архиппов Верхозин. Именно так, с двумя «п», он упрямо называл свое отчество.Евстафий отсчитывал дни жизни с 1860 года. От первого брака у него было четверо детей: Вукол родился в 1880 году, Арсений — в 1881‑м, Харитина — в 1882‑м и Трифон — в 1886‑м. Затем крестьянин овдовел. В 1894 году он женился вторично — его избранницу звали Матрена Степановна. Ей удалось убедить мужа и окрестить первых двух совместных детей — Михаила и Анну, родившихся в 1895 и в 1898 годах. Но далее, к огорчению о. Александра, дело не пошло, детей больше в церковь не носили, и в духовных росписях священник отметил, что в 1897 и в 1899 годах соответственно малыши «уклонились в раскол». А семья Верхозиных продолжала расти и дальше. В 1900 году появился на свет Савва, в 1902‑м — Мокий. И чем больше было у Матрены своих детей, тем менее желанны стали ей дети Евстафия от первого брака. Просто было Вуколу — в 1899 году ему выпал жребий служить в армии. Арсений Евстафиевич в девятнадцать лет женился, зажил отдельно с молодой супругой Прасковьей Пахомовной и даже перешел в православие. Имели они дом-пятистенник, обзавелись тремя коровами, разводили свиней. Арсений постоянно держал беговую лошадь и участвовал в состязаниях. Жена не справлялась с большим хозяйством, и в помощь ей Арсений нанимал сначала Зинаиду Мяготину, потом Акулину Козлову. Труднее всех пришлось Харитине. Уже в пятнадцать лет она вынуждена была навсегда покинуть родительский дом, причем священник по незнанию записал в исповедных росписях: «замуж». До замужества ей было еще далеко.Попытаюсь рассказать о судьбе семьи Верхозиных. Евстафий Архипович видел, что большую семью ему крестьянским трудом не прокормить. Он поехал работать на Ленские золотые прииски. Каждому, кто подписал договор, давали 100 рублей, зарплата же была от 30 до 55 рублей в месяц. Это вдвое больше, чем получали рабочие в столицах. На заработанные деньги Евстафий построил крестовой дом, самый большой в деревне Пестерево, крышу покрыл железом. При нем расположились амбар, завозня, погреб. Ближе к берегу реки раскинулись десять соток под картошку. Только вот огородить двор Евстафий не успел. Так и стоял дом — с калиткой, воротами, но их можно было обойти и прошагать к крыльцу с любой стороны. Между тем, напряженность между работодателями и рабочими в компании «Лензолото» нарастала. 29 февраля 1912 года на Андреевском прииске началась забастовка, к которой примкнули рабочие всех приисков компании. 4 апреля состоялось шествие рабочих в знак протеста против ареста членов стачечного комитета. Жандармский ротмистр Терещенков приказал солдатам открыть огонь. Было ранено 202 человека и убито около 150. У Верхозиных горячность — в крови. Вероятно, Евстафий шел в начале колонны и в числе первых попал под винтовочные выстрелы. Так семья лишилась главного своего кормильца. Трифон Евстафьевич Верхозин до первой мировой войны уехал в Ново-Николаевск. Был призван в армию, участвовал в боях против кайзеровской Германии. В 1915 году его тяжело ранило в бок. Лечился в местном военном лазарете Царского Села. После смерти отца Трифон, Михаил и Мокий некоторое время вместе жили в отцовском доме. В 1919 году Михаил служил в милиции, а затем отступал вместе с армией белых до Омска. Когда вернулся домой в конце 1919 года, договорился с братьями о разделе хозяйства. Михаилу достались лошадь, корова, амбар и земельный пай. В период новой экономической политики он купил жатку и молотилку. Осенью нанимался в крестьянские хозяйства однодеревенцев и только жаткой зарабатывал 180 пудов пшеницы. Не успевая в одиночку обслуживать технику, нанимал Дмитрия Забанушкина, Павла Верхозина, а также работавшую на брата Акулину Козлову. С 1925 года занялся торговлей лошадьми, свиньями, пшеницей, рыбой, ягодами вместе с компаньонами Арсением Веденевым и Игнатием Лаптевым. Ездил вглубь Сибири, но к концу 1929 года проторговался. Узнав о коллективизации, организовал колхоз из пятнадцати дворов и был избран его председателем. Колхоз из крестьян деревни Пестеревой носил имя Буденного. Затем Михаил Верхозин работал в селе Кабанье председателем сельсовета. На Арсения Евстафьевича Верхозина в 1933 году в Сычевском сельсовете составили характеристику, которая скорее похожа на политическое обвинение, от которого невозможно оправдаться: «В 1921 году имел хлеб, который был скрыт от продразверстки, за который скупал ценные вещи у бедноты и ценные вещи на рынке, в то же время купил кровного жеребца за хлеб. В 1926 году его имущество сгорело во время пожара, после чего поставил новый пятистенный дом, стал торговать, имел патент. Скупал скот, убивал и продавал мясо, за что был лишен избирательных прав голоса, в то же время сокращал посевы и скот. Перед вступлением в коммуну имел чистокровную кобылу, которую продал за 500 рублей, и ввел одну лошадь. Будучи в коммуне, был конюхом над кровными лошадьми…» Коммуна имени Розы Люксембург, о которой идет речь в характеристике, была создана в 1929 году в деревнях Сычево, Пестеревой и Уфиной. В «списке кулаков», составленном в конце 1933 года, отмечено, что Арсений Верхозин находится «в лесу», а Прасковья Верхозина «в Варгашах по миру пошла». Вот так сопоставляешь события, и подкрадывается крамольная мысль: а может, в гибели Харитины как раз и есть ее везение? 

 Безруков Ф. И. Герой Советского Союза